понедельник, 18 февраля 2013 г.

Фрэнк-паэлья

- Вот ты у меня спрашиваешь, почему мне не везет с девушками, - сказал Фрэнк, ковыряя вилкой в своем куске паэльи. - А на самом деле все очень просто, и корень зла прячется в довольно банальной схеме. 
- Например? - подняла на него глаза Лиз, с аппетитом отпивая сок из стаканчика. 
- Ну вот смотри. Представь себе что я - вот эта самая паэлья, за которую мы, кстати, еще и не заплатили, - Фрэнк усмехнулся. - Я поджаристая, классная паэлья, которая ну просто тает во рту. И люди с голодухи набрасываются на меня, кушают в свое удовольствие и просто восторгаются моими вкусовыми качествами, мечтая всю жизнь уплетать только такую нямку. Но потом, съев меня не в меру, людей начинает от меня натурально тошнить и они вскоре уже даже думать обо мне не могут без чувства спазма в животе. Меня выбрасывают... Что меня, как качественно приготовленное блюдо, не может не обидеть, конечно. А потом проходит чуть времени, и люди начинают снова вспоминать обо мне: а ведь эта паэлья была все-таки просто чудо, а не еда. Пальчики оближешь! А новые блюда совсем не такие аппетитные, какой была любимая паэлья... Не взять ли еще  кусочек, так ведь хочется снова. А в это время кто-то другой уже за обе щеки уплетает меня, расхваливая меня на все лады, чтобы потом все повторилось снова. 
Вот так вот и живу лет с шестнадцати, Лиззи, - подытожил Фрэнк, аккуратно наливая яблочный компот в ближайший стакан. - Не умеете ценить деликатесы, не знаете умеренности в еде, так и набивайте брюха фаст-фудами из "Макдональдса"...Они хоть и увеличивают габариты вашей талии в несколько раз, но зато гораздо больше вкуснотищи остается настоящим гурманам.


суббота, 9 февраля 2013 г.

Для тех, кого это все тоже достало...


Так уж случилось, что мы живем не в самой лучшей стране мира, а остальные страны нам вовсе не завидуют. Наш флот и наша сухопутная армия больше не держат в напряжении Лондон и Вашингтон, ядерные силы исчезли, будто их и не было, а субмарины не больше не собирают информацию о побережьях Северной Америки и Средиземноморья. Ну да ладно, черт с ними, с субмаринами. Стоит ли лить горькие слезы над закономерным и предсказуемым поражением в войне 20-летней давности? Гораздо больше меня сегодня заботит то, как мы все живем здесь, в Украине. Мне интересно, много ли людей по-настоящему задумываются, в какой стране мы проживаем? Чего мы достигли за почти 22 года независимости? Как наша страна выглядит со стороны, с расстояния пристального изучения и разбора на части? Что я, ее 21-летний гражданин и почти ее ровесник, могу подумать о ней?

Говоря о родине, мне так и хочется процитировать бессмертного Костю Кинчева из "Алисы":
"...На моей земле, видно, так повелось - все не слава Богу, все не так, как у всех..."  
Открывая каждое утро сайты новостей, я чувствую отвращение. Меня воротит от бесконечных сообщений о том, как страдает безвинно заключенная в чертоги ада блаженная Юлия Тимошенко, от кадров омерзительных драк и потасовок в Верховной Раде, от показушных "вышиванок" за пять-шесть тысяч долларов каждая под пиджаками "национал-патриотов" на ягуарах, от жлобских морд депутатов-народных избранников, которые еще в достославные 90-е годы прохаживались в спортивных костюмах по рынкам, собирая дань с перепуганных торгашей. От кадров со стадами дорвавшихся до власти вчерашних базарных жлобов и воров, которые блокируют входы и выходы в Верховную Раду, у меня начинаются приступы психоза. Меня вконец достали идиотские политические ток-шоу, перемалывающие самые примитивные и высосанные из пальца "актуальные проблемы". Откройте любой новостной сайт, например, "Корреспондент", полюбуйтесь, что там в комментариях пишут граждане этой страны. Стоит только этому третьесортному сайту коснуться любого вопроса из сферы языка, скандальной политики или псевдоистории - и из комментирования любой адекватный читатель вылетит пулей, поток мерзостной ненависти и тупости просто наводнит страницу на мегабайты текста.

Меня бесит обсасывание вопроса о государственном языке не только в СМИ (хотя для украинских изданий этот термин - лестный комплимент), но и в умах, зараженных нездоровой политикой. Орут, спорят, доказывают. Русский язык против украинского. Черт с теми государственными шлюхами, что наживают свои политические дивиденды на грязных темах, я не понимаю, неужели люди забыли о том, что такое либерализм, свобода совести и личности?
Почему так много молодых и способных умов, которые могли бы направить свою кипучую энергию в русло создания лучшей судьбы Родины, ведутся на этот дешевый языковой трюк? Почему эту проблему не просто культивируют сверху, а еще и подкармливают промытыми мозгами молодежи? Кто бы там что не говорил, но русский язык - мой родной, и всегда таким будет. И я не вижу ни одной адекватной причины для отказа от языка моих предков, и тем более не стану навязывать свой язык вам, потому что я еще не забыл, что такое свобода и плюрализм.

Ну да ладно, это еще мелочи. В погоне за собственным местом под солнцем, в утолении собственных комплексов бездарной нации мы забыли, кто мы такие и зачем мы здесь. По телевизору идут бесконечные низкосортные сериалы, всевозможные шоу и развлекаловки. Все эти "Битвы Экстрасенсов", псевдопознавательные передачи о инопланетянах и очередном конце света, "Дом-2", малаховы и нагиевы, танцевальные, вокальные, кулинарные передачи ни о чем. Все наше общество напоминает одно сплошное бесцельное  и бестолковое ток-шоу. Вам не надоело ежедневно слушать пошлый шансон общественном транспорте? Мы ежедневно ходим по грязным заваленным мусором улицах, слушаем Потапа и Настю, дебильный русский рэп, в социальных сетях возмущаемся неприкрытому произволу чиновников, насквозь пропитанных воровством и взяточничеством, но не делаем ничего, чтобы что-то изменить. Нам нравится так жить.

Мы все привыкли хохотать над Азаровым, который не в состоянии не то чтобы править страной, государственный язык-то не способен освоить. Но вместе с тем мы не замечаем, что на самом деле 95% населения само не способно ни к чему - только к просмотру зомбоящика на диване и бесконечным репостам ванильных цитат в социальных сетях. Так много людей забивают головы теми или иными политическими идеями и движениями, даже не понимая и не разбираясь в них, следуя за модой и стадным инстинктом.

Впрочем, общество пока следует оставить в покое, вряд ли стоит идти войной против объективных законов общества потребления. Вернемся строго к государству, в котором мы живем. Часто работая с зарубежной прессой, я сравниваю стандарты поведения наших политических элит с европейскими высшими государственными лицами. Что мы видим на рабочих саммитах лидеров-стран Евросоюза? Британский премьер Кэмерон вместе с лондонским мэром и канцлером казначейства королевства обедает в обычной пиццерии, за столом обсуждая судьбы своей страны. Ангела Меркель, главный политик Европы, с усталым видом держа в скрещенных руках изящный кошелек, стоит в очереди за кофе и перешептывается с Гидо Вестервелле. Датский премьер в парке сидит на лавке с кейсом на коленях и увлеченно листает свои рабочие бумаги.

А теперь вспомните, какие суммы ежедневно и ежечасно уничтожают наши государственные мужи на роскошные отели, кортежи, комфортабельные рейсы первым классом, богатые обеды в лучших ресторанах мира,  квартиры громадных размеров, дачи, курорты и загородные резиденции. Все за государственный счет.

Мыслимо ли такое в Европе? Можете ли вы себе представить во главе Нидерландов, Бельгии, Великобритании или Швеции человека с биографией нашего дорогого президента? Мы все прекрасно осознаем, что нами руководят воры и мошенники, но нам, по большому счету, все равно. Пока у нас есть водочка-селедочка, Стас Михайлов по телевизору и жратва, мы готовы погибать в какой угодно грязи. Поклонники антиутопии Джоржда Оруэлла прекрасно видят в окружающем нас мире хрестоматийное применение "двоемыслия": все мы прекрасно знаем что Юлия Тимошенко - мошенница и преступница, бессовестность которой не знает границ, и место ей - в тюрьме, но мы ежедневно глотаем мегабайты информационного мусора о ее безвинных страданиях в харьковской колонии. Мы не то, чтобы миримся с омерзительной лживой проворовавшейся верхушкой, мы воспринимаем ее как должное и не желаем даже пошевелить пальцем.

И на фоне всех этих тягныбоков, януковичей, яценюков, шухевичей, тимошенок, голодоморов, маршей престарелых бывших СС-овцев, таможенных союзов, ассоциаций с ЕС, газовых войн прочего дерьма рождается вполне ощутимое и явное презрение к этому государству. Мне надоело жить в этом политическом свинарнике. Мыслящие и способные к созиданию люди здесь не нужны, идеальный гражданин этой страны - это существо, которому в процессе социализации привили базовые элементарные рамки мышления и заставили никогда не преступать их границы, не пытаться немного поднять голову из грязи невежества и продолжать потреблять и пахать. "Потребляй - работай - сдохни". Многие мои школьные друзья, которым не так повезло в жизни, коротают бесцветные дни за алкоголем, либо под телевизором. По многим уже и тюрьма плачет. Закончи ПТУ с горем пополам - и за трактор. Или становись за станок, за которым работал еще твой дед в шестидесятые. После работы опохмелись на оставшиеся гроши, и так каждый день. Ты - идеальная рабочая единица в своей стране. Высокие технологии, интеллектуальный труд, модернизация? Шутить изволите!

Мало кто действительно меня понимает, но я мечтаю вырваться за границу. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что по ту сторону демаркационной линии меня не ждет рай. Это бесспорно. Но я хочу жить там, где у меня есть шанс добиться успеха, там где можно реализоваться как образованному специалисту своего дела и передать свой опыт новому поколению, которое также создаст что-то новое и интересное для общества. Где - не принципиально важно. Лишь бы там, где нужны мозги и энтузиазм, а не слепые потребители дешевого пива с рыбой на диване после работы.

Я  мечтаю однажды поутру взять в руки газету и прочитать там о том, что новое правительство продолжает вводить в эксплуатацию новые безопасные и более дешевые способы получения энергии, что сборная страны, в которой я живу, победила в мировом чемпионате, что министерству финансов удалось немного снизить цены на жилье. И более того, я не буду морщиться от этих новостей, потому что буду видеть, что это правда. Мне хочется знать, что если я захочу открыть свое дело, мне не нужно будет отваливать кучу денег на взятки ради лицензии и регистрации, и мне не надо договариваться с местной мафией, и что я могу спокойно вести свой бизнес и честно платить налоги, и государство окажет мне поддержку за то, что я создаю рабочие места.

Мне хочется знать, что если какой-то политик позволит себе запустить руку в казну, его немедленно уличат в этом и его ждет суд. Мне хочется, если не симпатизировать политикам, то хотя бы знать, что они действительно работают для общества, а не набивают карманы моими деньгами. Я хочу знать, что правоохранительные органы всегда защитят меня от преступников, что на улицах чисто и безопасно, и я могу себе позволить поехать в отпуск за границу.

Я хочу знать, что мои дети имеют будущее в здоровом образованном обществе, которое всегда найдет для них хорошую работу. И если мой сын решит связать свою жизнь с военной службой, то я хочу знать, что он сделает карьеру в высокопрофессиональных вооруженных силах, что он не будет мыкаться в казармах голодный, он будет служить той стране, а я буду с гордостью рассказывать соседям и друзьям, что мой сын - офицер наших вооруженных сил и уважаемый человек.

 Возможно ли это все в Украине? Мой ответ - нет. Соглашаться со мной или нет - ваше дело. Но если что-то из того, что я перечислил, вас тоже достало, то добро пожаловать в поиски лучшей жизни.



четверг, 31 января 2013 г.

Последнее желание или История одного парня

Навеяно странным сном в алкогольном бреду...

Жил-был на свете один парень. Поначалу он был только обычным подростком, со своими комплексами, школьными заботами, друзьями и прочими прелестями отрочества. Родители его развелись, детство было не ахти каким радостным, но вот зато после переезда в один маленький городок жизнь его явно наладилась: у него завелось множество новых друзей, он стал понемногу привыкать смотреть на жизнь глазами свободного человека, который вырвался из душной атмосферы неблагополучной семьи и теперь хочет оторваться на всю катушку. Новая жизнь подарила ему и новую страсть: музыка! Рок-музыка! Часами наш герой, будучи еще совсем юным отроком, слушал записи всех рок-групп, которых только мог достать, глазел на плакаты с фотографиями любимых музыкантов на стене, обменивался дисками с друзьями, делился с ними впечатлениями от новых альбомов. С огромным удовольствием он мотался на все рок-концерты в округе, а потом, как и его друзья, еще долго не мог забыть сладкую усталость в теле после отрыва на концерте, сверкающую сцену со снующими музыкантами и оглушительные волны восторга и счастья, которое накрывает толпу фанатов на выступлении любимой группы.

Со временем пришло время ему и самому попробовать стать музыкантом. И произошло это чисто случайно, можно даже сказать, что по-глупости: его лучший друг однажды заявил, что влюблен в одну девушку и что он, наш герой, просто обязан помочь ему произвести на нее впечатление. Ну что, сказано - сделано. А какой самый лучший способ стать популярным среди других подростков и обратить томные взгляды девушек в свою сторону? Правильно, стать музыкантом и играть в группе! Так вот друзья и основали еще один маленький любительский коллектив, каких в мире и так немало. Потихоньку освоили игру на гитаре, разжились кое-каким оборудованием и вперед... К шестнадцати годам наши друзья были уже известными персонами в своем городишке и уже очень важно расхаживали в школьных коридорах, чувствуя себя не иначе как местными битлами. Сочинять песни оказалось не так и сложно, главное - с душой и со смыслом. Отрывайся на полную катушку! Вот так музыка стала воздухом нашего героя, а о первоначальной цели создания группы вскоре и вовсе позабыли. Группа была и впрямь неплоха: их даже пригласили выступить на осеннем празднике, на котором всегда гулял весь городок.

Но что-то пошло не так: почему-то лучший друг нашего героя, вокалист в их группе, вдруг стал как-то странно болеть, попал в больницу, стал угасать с каждым днем.Врачи поначалу просто-напросто не знали, что же убивает молодого и сильного парня, пока вскоре приехавшие специалисты из большого города не поставили свой приговор: онкология. Однако и помочь юному музыканту они уже не могли: буквально в две недели парень угас, как свеча. Компашка его друзей-рокеров, среди которых был и наш парень, осталась наедине со своей потерей, которая по-своему перековала их детский и еще не видавший горя разум: детство закончилось. Решив, что им больше нечего делать вместе, юная группа разошлась кто куда. А наш герой остался один, только периодически разбавляя свое одиночество свиданиями с девушками и учебой. Он вдруг почему-то, даже сам неожиданно для себя, размышляя за бесцельным бренчанем на гитаре, пришел к выводу, что ему пора становиться человеком. Даже больше, настоящим человеком. Искать свое место в жизни, вот как. Энергия, которая еще недавно выливалась на концертах и репетициях с друзьями, теперь перешла в русло изучения иностранных языков, истории и прочей дребедени, которая может быть полезна будущему студенту.

Как ни странно, его муки увенчались наградой: после школы наш герой, проведя не один десяток бессонных ночей за книгами, поступил в колледж. Да еще в какой престижный! Решив учиться переводческому ремеслу, он, впрочем, не забывал и о своей страсти: о музыке конечно. В том большом городе, куда он приехал учиться, когда ему стукнуло 18, был самый настоящий рок-клуб, точнее целая масса любительских рок-групп на любой вкус, которые объединялись в целое большое музыкальное сообщество, большую рок-субкультуру, если хотите. Молодому гитаристу почти сразу улыбнулась удача, и он очень скоро стал участником одной из таких местных коллективчиков. Скоро парень заслужил себе имя в среде рокеров большого города, его стали узнавать и уважать за трудолюбие, горячую любовь к музыке и отзывчивость. В общем, жизнь наладилась!

И вот тут произошло нечто интересное. Еще на первом курсе, глубокой осенью, наш герой познакомился с одной девушкой. Симпатичная, улыбчивая, с ласковыми глазами и приятным голосом, она сразу же привлекла его внимание в компании на чьем-то дне рождения. Их жизни пересеклись довольно интересно: шумная компания студентов резалась в покер, а наш герой и та девушка только наблюдали за азартной игрой со стороны, только смеясь и болея за своих друзей. Вдруг непонятно из чего в компашке разразился нешуточный спор на извечную тему "почему не принято, чтоб женщины играли в покер и с чего мужчины взяли, что они играют лучше". Тут-то наш парень и та симпатичная девушка и наладили контакт, так сказать, защищая честь своего пола между собой. И в итоге их общие друзья, видя такой беспощадный бой за правду, со смехом предложили им вдвоем сыграть партию в покер, но не на деньги, а за правоту и три любых желания на кону.

И что же? В честном поединке за карточным столом герой сего повествования умудрился вытащить из колоды флэш-рояль, в то время как девчонке достался фул-хаус. Упс...Мужская половина человечества, чью честь защищал наш друг, похоже, победила. Однако паренек, глядя на свою безумно волнующуюся соперницу, смягчился и решил спасовать, никому так и не показав карт. Счастью симпатичной девчонки не было предела: еще бы, впервые в жизни играть в покер и одержать такую победу над парнем! Наш герой сидел за столом и только улыбался, глядя на свою торжествующую в кругу подруг соперницу. Теперь он торчит этой красотке три любых желания, но ему было приятно думать о том, что он сегодня сделался убежденным альтруистом.

Впрочем, на этом общение нашего героя и той симпатичной девушки тем вечером не закончилось: позже она подошла к нему у барной стойки, поблагодарила за игру и напомнила, что теперь он обязан исполнить три любых ее желания. Они тепло пообщались, и после праздника наш друг даже провел ее остановку такси, отметив про себя, что она и впрямь очень недалека от идеала.

Однако друзья потом рассказали ему, что с ней ему лучше не водиться: она из мажоров, так что при всей ее привлекательности и мягком характере, простой парень вроде него запросто может заиметь на свою голову кучу проблем. И это была чистая правда. Вот так-то... Решив, что,  его друзья, пожалуй,  дело говорят, парень постарался выбросить из головы ту симпатичную брюнетку. Пару раз после этого он еще видел ее в колледже, и всякий раз она приветливо ему улыбалась, но предложить ей встречаться было как-то неразумно, как ему казалось.

Пожалуй, коротка история их взаимоотношений закончилась бы, если бы в этот процесс, как зачастую случается, не вмешалась бы ее величество судьба. В один зимний вечер незадолго  до Рождества наш герой пешком возвращался домой в свой студенческий хостел с очередной репетиции. Где-то в глубинах огромного города, в котором он жил, на одной темной улице, он вдруг замер и услышал, как кто-то душераздирающе зовет на помощь. Что это? Отчаянные крики о помощи и приглушенный пьяный хохот звучал где-то совсем близко... Прибыв на место происшествия, он увидел, что трое пьяных хулиганов, злорадно садистски посмеиваясь, разрывают одежду на девушке, пытаясь затащить ее в темный подъезд и там устроить себе веселье. 

Что делать? Очевидно, что несчастную жертву надо спасать, иначе не миновать ей горя... Собравшись духом, он бросился на кучку насильников, но все оказалось не так просто - в руках одного из них блеснула черная монтировка...

Через минуту все было уже кончено. Бедная девчонка куда-то исчезла, двое хулиганов, задыхаясь и отплевываясь от крови, с трудом уносили ноги с места трагедии, третий и вовсе лежал в снегу без движения после страшного удара монтировкой по голове. Парень, с трудом переводя дыхание и вытирая кровавый пот с разбитого лица, присел отдохнуть на фундамент ограждения,опираясь на только что добытую монтировку. Вот черт... Из плеча, пораженного лезвием ножа, под курткой хлестала кровь, тело ныло и дрожало от огромного нервного напряжения. От его прикосновения снег под его ногами становился бурым. Вот так вечерок...

Вдруг кто-то коснулся его: "Ты жив?". Подняв голову, парень увидел, что перед ним стояла та самая симпатичная девушка, с которой он познакомился за игрой в карты. Она одной рукой придерживала надетую сикось-накось разорванную куртку, глотала слезы и пыталась платком вытереть кровь с лица своего спасителя. Каким вообще образом она умудрилась оказаться здесь, в этой дыре, да еще и угодить в лапы пьяных хулиганов?

Впрочем, неважно. Наш парень и спасенная им девчонка, немного придя в себя после такого побоища, отправились в студенческий хостел. Она перевязала его раны, долго расспрашивала о его жизни, рассказала о том, что она на самом деле - дочь местного сенатора, и несмотря на ее принадлежность к сливкам общества, жилось ей совсем не сладко. Родители всегда держали ее на очень коротком поводке,  контролировали чуть ли не каждый шаг дочери, самостоятельно занимались даже выбором друзей для нее, а если дочурка вдруг начинала отбиваться от рук и показывать норов, ей постоянно и серьезно влетало. А вот когда ей действительно нужна была защита, как в тот вечер, такой контроль дал сбой... Девушка осталась у нашего парня на ночь.

С тех пор прошло ни много ни мало - целых два года. За этот срок наш герой и та девушка стали самой знаменитой парой во всем музыкальном андерграунде их огромного города, их узнавали везде,  где только они не появлялись. Многие пророчили им долгую и крепкую семейную жизнь, они всегда были вместе, и дочь грозного сенатора прочно вошла в шумное сообщество рокеров их города. Первые два своих желания она быстро истратила, на что - не скажу, потому как нехорошо разглашать интимные секреты друзей, но вот совершенно точно известно что последнее, третье, желание она оставила про запас, на будущее.

Пожалуй, ни один концерт, ни одна громкая рок-тусовка не обходилась без их присутствия: они были эдакими новыми Сидом и Нэнси, только со знаком плюс, без убийственной страсти к наркотикам и с шансом на будущее.  Вскоре после того, как они начали встречаться, двое кузенов нашего героя связались с ним и уговорили его вместе с ним основать новую рок-группу, которая на этот раз уже просто обязательно станет самой крутой и громкой в штате.

Время потихоньку шло, дела шли просто донельзя хорошо: новая группа, которую основал наш парень с кузенами, вдруг действительно стала пользоваться огромным успехом: на их концерты стало приезжать даже из отдаленных мест и скоро они стали действительно лучшей группой в городе. Им даже удалось в домашних условиях записать мини-альбом, и это было только начало! Впереди было все: контракт на запись первого альбома, первый настоящий тур, признание на радио, шумные концертные будни и прочие прелести рок-н-ролла во всей своей красе.

В один из осенних вечеров произошло столь же приятное, сколь и неожиданное событие: девчонка забеременела. И плевать, что они -только студенты, что у ее парня не было ничего, кроме гитары, армии друзей, небольшой работы в агентстве переводов и огромной любви к ней. Узнав такую новость, наш герой, просто сделал своей девушке предложение и подарил ей старенькое серебряное кольцо, которое пролежало у него в куртке без дела несколько лет.
Случилось то, что и должно было случиться: главная парочка в рокерской тусовке того огромного города наконец обручилась.

Однако что-то было не так. Парень чувствовал это, когда начал замечать, что радость и счастье в глазах его невесты сменились тревогой и страхом. Поначалу он не говорил с ней о своих мыслях, подозревая, что она, возможно, засомневалась в своем желании создать с ним семью. Неизвестно, чем бы закончились эти подозрения, но вскоре она заговорила с ним сама.

Она боялась. Это была правда. И боялась она не скорой перспективы стать молодой мамой и не трудностей будущей семейной жизни, а гнева отца. Все эти два года ее отец-сенатор был категорически против того, что она встречалась с простым студентом, да еще и рокером, но ей всегда удавалось унимать его гнев, напоминая о том, кто ценой своей крови вытащил ее из лап насильников и кто сделал ее счастливой. Но что делать теперь, когда она ждет ребенка, которому отец будет никак не рад?... Парень, поразмыслив, решил, что должен сам поговорить с будущим тестем. Как мужчина с мужчиной. Он любит его дочь, он неплохо зарабатывает в агентстве, он готов взять на себя ответственность за свою семью, его дочь готова подарить ему ребенка - что же не так? Однако его невеста с большим трудом все-таки убедила парня, что говорить с отцом будет сама. Так будет лучше и надежнее... Что ж, пусть будет так.

На следующий день поутру в здание колледжа ворвалась полиция. Она быстро разыскала нашего парня, и через минуту он, не понимая что происходит, исчез в полицейской машине с наручниками на руках на глазах у всего колледжа. В чем дело? В полицейском участке с ним никто ни о чем не говорил, и он тщетно требовал предоставить ему телефон и объяснить, зачем его сюда привезли ни с того, ни с сего. Весь день он просидел в камере, и только глубокой ночью, когда участок опустел, его отправили на допрос. Однако вместо объяснений рыжий сержант в комнате для допросов лишь насмешливо убедился, что перед ним сидит именно тот человек, который ему нужен и позвал двух крепких полицейских с резиновыми битами наготове. Сердце парня замерло...

Первый же удар битой по голове отключил его. В той же комнате для допросов, невесть где и за что, в ту ночь он был зверски избит двумя копами. Они славно потрудились над ним: после обработки дубинами жизнь в парне уже едва теплилась. Потом рыжий сержант что-то шепнул одному из громил, и полуживого парня отнесли в подвал старого изолятора, где бросили в заброшенный карцер, который, впрочем, надежно исполнял свое предназначение в нужных местным продажным копам случаях.

Сколько там пробыл парень, он сам поначалу не осознавал. Все время пребывания там он валялся на грязном мокром бетонном полу, то приходя в сознание и пытаясь встать, то снова падая в беспамятство. Время уже не имело для него значение, сотрясенный мозг отказывался мыслить и искать путь спасения, которого, впрочем, и не было. Неизвестно, сколько прошло времени, пока он окончательно не стал угасать, там, запечатанный в темноте сырой камеры. Голова и все тело уже не болело, он уже чувствовал, что медленно падает куда-то в бездонную бездну, его обволакивал какой-то шум.

Открыв глаза, на обнаружил себя в больнице. Это  была вполне обычная палата, искусственный свет чуть ударил ему в глаза, из рук торчали нелепые иглы с трубками капельницы. Голова все еще нестерпимо болела, а его попытка осмотреться только усилила боль. Рядом с ним сидел его друг в белом халате посетителя больницы, ударник в его группе и сосед по комнате в хостеле. Друг негромко поздоровался с ним и позвал медсестру. Попытка выяснить, что же стряслось ни к чему не привела: друг-ударник лишь мрачно сказал, что ему надо поправляться и что он все узнает позже.

О том, что же случилось, он узнал от остальных своих друзей по группе, которые через несколько часов прибежали в больницу его проведать. Его девушка умерла. А он, избитый копами до полусмерти, провалялся в старом карцере пять дней.

В день, когда его забрала полиция, его невеста решилась поговорить с отцом о своей беременности. Реакция сенатора превзошла все ее самые худшие ожидания. Без особенных слов и разбирательств ее немедленно отвезли в клинику, где ее осмотрел гинеколог и подтвердил факт беременности. Сенатор там же, в приемной врача, потребовал немедленного аборта. "Немедленно уничтожьте этого выродка в ней", - заявил он. Несмотря на все уговоры и предостережения врачей, он был непреклонен. Слезы и мольбы дочери, на коленях заклинавшей отца позволить ей сохранить ребенка, не помогли. Видимо тогда же он и отдал приказ арестовать ее парня, что было немедленно выполнено.

С ужасом ожидая процедуры медикаментозного аборта, девушка сквозь слезы, тайком на первом попавшемся листке бумаги черкнула несколько строк и умолила медсестру передать записку ее подруге, которая сидела в приемной. Сердобольная медсестра передала листок, и он предназначался парню ее несчастной пациентки.

Еще раз попытавшись отговорить сенатора от такого шага, врач приступил к процессу аборта. Препарат мифегин в сочетании с простагландином быстро сделал свое дело, но убили не только будущую жизнь в утробе рыдающей девушки. Острая реакция организма на ядовитое зелье, тяжелая сердечная недостаточность. Смерть.

После этого, по-видимому, сенатор, окончательно обезумев, отдал приказ заживо сгноить парня в каменном мешке. Куда исчез их гитарист и что стало с его девушкой, парни стали выяснять в тот же вечер. Увезли в полицию... В полиции ничего не знали ни о каком задержанном с такой фамилией, поиски в больницах и моргах также не помогли. Неизвестна им была и судьба его возлюбленной. Наверно, их друг так бы и встретил бы смерть в том карцере, если бы в дело не вмешался неожиданный человек. Он был отцом  школьного приятеля нашего героя,  того самого, что умер, будучи еще почти мальчиком. Он занимался какими-то делами в большом городе, и как оказалось, он имел за плечами криминальное прошлое, в том числе и имел старых влиятельных дружков среди не слишком чистых на руку копов. Он-то и выяснил, что стряслось с парнем, и надавив на кого надо, смог добраться до камеры, в которой лежал наш друг.

Собственно говоря, никто уже не надеялся увидеть его живым, да еще и после такой обработки. Однако он выжил. "Крепкий орешек", - поговаривал бывший киллер, вытащивший парня из смертельной камеры.

Записка девушки содержала строчку с мольбой о прощении и последнее, третье, ее желание к парню: она хотела, чтобы он стал великим рок-музыкантом - тем, кем он всегда был в ее воображении.

Немного придя в себя, парень стал ковылять по палате с тростью, ни с кем не разговаривал, а однажды исчез из больницы. Удивленный персонал частной загородной клиники, в которой его поместили, начал было бить тревогу, но ребята-музыканты успокоили их: он вернется. Парень действительно вернулся. Непонятно, как он умудрился найти последнее пристанище своей невесты, но все же он побывал на кладбище.
Кроме спасенной жизни, отец его школьного друга сделал парню еще один подарок - билет за океан. Наш герой принял его без всяких сомнений. Ничего общего с этим огромным городом он больше иметь не хотел отныне, да и делать ему здесь было больше нечего - из колледжа его отчислили, да и оставаться там было небезопасно - сенатор все еще мог желать его гибели. Вот так перед Рождеством он и сел в самолет с билетом в один конец. А на автоответчике сенатора осталось сообщение: "Однажды я приду за тобой".

О том, что происходило с парнем на новом месте, мне известно немного. Он вроде бы снял там тесную комнатушку в доме одинокой старушки и работал на автомойке двенадцать часов в сутки. Подозреваю, он делал это не из острой нужды в деньгах, а из желания как можно сильнее загрузить себя работой и усталостью, чтобы поменьше думать о том, что произошло с ним и его девушкой. Впрочем, такой каторжный труд, естественно, вовсе не шел на пользу ему, поэтому, насколько я помню по его рассказам, ему удалось устроиться работать в студию звукозаписи. Он там выполнял всякую мелку работу по обслуживанию оборудования, иногда и подрабатывал там сессионным музыкантом, ну и периодически оставался там на ночь в качестве сторожа. Так прошло пару месяцев.

Уже где-то в начале лета наш парень настраивал гитары у себя в студии, и ему в руки попался один весьма качественный и редкий экземпляр марки "Гибсон". Он не устоял перед соблазном хорошенько испробовать прекрасный инструмент: отличный звук, удобная форма, упругие струны так и просят прикосновения медиатором. Увлекшись игрой, он обратил на себя внимание одного посетителя студии, который еще утром зашел поболтать с владельцем точки. Посетитель наблюдал за гитаристом довольно долго, и просто не мог скрыть, что поражен его талантом.

Этот человек оказался достаточно известным музыкальным продюсером. Отведя гитариста в сторону и угостив его пивом, он предложил ему задуматься о карьере профессионального музыканта.Под его чутким руководством, разумеется. Немного поразмыслив, парень подумал: а почему б и не замолвить словечко за моих ребят из той группы? Он дал послушать продюсеру записи его предыдущей группы, но тот позже вечером из-за какого-то пустяка поругался с женой и позабыл о том диске с несколькими песнями. Музыка нашла своего слушателя только через пару дней, когда продюсер от нечего делать включил запись в машине. То, что он там услышал, сорвало все его богатые планы на день: он немедленно помчался к гитаристу и предложил ему и его группе контракт на запись нескольких альбомов.

Дальнейшие события вряд ли стоит описывать детально: парни из его группы, взвизгнув от радости, примчались  на всех парах за океан записывать альбом. Скоро первый диск их группы увидел свет и моментально вскочил на вершины национальных чартов на всем континенте. Небольшой тур закрепил успех дебютника, второй альбом, выпущенный через год, снова возглавил все хит-парады в Европе и открыл перед группой все концертные площадки на континенте. Наконец третий альбом - и абсолютный триумф по всему миру. Их лица появились на обложках всех музыкальных изданий, радиостанции дрались за право крутить их хиты, журналисты всего мира с восторгом писали хвалебные рецензии о новых "битлах", их песни раздавались из каждого окна; престижные музыкальные премии, вместе с громадными гонорарами, посыпались на них ливнем.

С момента бегства нашего парня из города прошло уже лет шесть, не меньше. Он уже не был тем улыбчивым студентом, каким был в счастливые дни жизни там, но вернулся в этот город уже рок-звездой с семизначным числом на банковском счету и всемирной славой. Я думаю, он вернулся туда вместе с парнями из его группы неохотно. Пусть и он приехал туда, чтобы дать там очередной оглушительный концерт перед многотысячной аудиторией, но была еще одна цель. Приехав, он встретился с парочкой своих школьных и колледжских друзей, поболтал с хозяином любимого рок-клуба, который когда-то дал ему путевку в местный мир музыки, погулял по знакомым улицам, где проходили его студенческие годы, а потом взял мясной тесак и отправился по адресу, который для него выяснил его старый приятель. Я же говорил, что приду за тобой...

Войдя в двери старой обшарпанной квартиры, он проигнорировал вопрос хозяйки, поинтересовавшейся, кто он такой и чего тут забыл. Это была младшая сестра сенатора, которая теперь содержала его у себя дома. Сам сенатор, теперь уже бывший, сидел за столом на кухне и увлеченно поглощал водку. Он был слеп и абсолютно безумен.

После смерти дочери для него наступили темные времена. О парне, которого он приказал сгноить в тюрьме, он больше не вспоминал. Чуть позже комиссия по борьбе с коррупцией заинтересовалась многими его темными делишками, однако доказать факт его причастности к отмыванию денег и подкупе полиции не удалось, выявить смогли лишь сущие мелочи, за которые сенатора лишь с позором отправили в отставку. Жена его, молодая женщина ненамного старше его умершей дочери, от него ушла. Экс-сенатор, поливаемый грязью в прессе и терзаемый муками совести за дочь, попытался пустить себе пулю в висок, но неудачно: он лишился зрения. С тех пор он, слетевший с катушек слепой потребитель водки и виски, оставался грузом на шее у измученной его безумием сестры. Такой вот бесславный, но вполне заслуженный конец, и острый тесак в руке жениха его давно умершей дочери, отца так и не рожденного ребенка, сейчас поставит финальную точку.

Но так ему ничего и не сказав, парень развернувшись, покинул обшарпанную квартиру. Подле слепого старика остался лишь тот тесак, вонзенный острием в стол.

Пусть живет. Пусть знает, что за ним все еще могут прийти. Он все помнит, все каждый день вспоминает с каждым глотком водки, и с каждым вздохом прислушивается, не пришел ли кто отнять у него то, чего он не заслуживает.  Совесть и страх - лучшие судьи и лучшие палачи в мире.

Что касается третьего желания, то, как я полагаю, парень все еще пытается его исполнить. Не знаю, получится ли у него, но я хочу верить, что ему удастся эта авантюра. Да и потом, в сердцах преданных фанатов своей группы, как тогда в сердце своей девушки, он уже стал лучшим, это уж точно.



среда, 30 января 2013 г.

Покидает ли Великобритания Евросоюз?


Что же происходит на Туманном Альбионе?

Общественно-политический процесс в Великобритании на современном этапе находится в состоянии неуверенного и рассеянного поиска новой модели, с одной стороны, регуляции внутригосударственных процессов и механизмов, а с другой – положения страны на внешнеполитической арене. Причем следует отметить, что эти оба вектора разработки новой системы реагирования на вызовы среды являются одинаково сложными и требующими глубокого осмысления всей картины стремительно меняющегося мира, равно как и степени влияния его трансформаций на британское общество.

К примеру, внутренняя среда общественной жизни в Великобритании во многом формируется с оглядкой на текущую политическую элиту, ее видение стратегии развития страны, и что важно – на ее умение адекватно оценивать вызовы, с которым сталкивается общество и формировать ясную и эффективную модель поведения во внешней и внутренней среде. Не в последнюю очередь здесь играет роль личности национального лидера – человека достаточно авторитетного и решительного, способного жестко и эффективно решать поставленные перед ним задачи, но при этом и достаточно гибкого, способного чувствительно реагировать на малейшие изменения политической конъюнктуры. При этом имеет место феномен особо уважительного отношения общественного мнения к лидерам, которые, прежде всего, запомнились как достаточно радикальные и решительные политики, политическая биография которых содержит и ряд противоречивых шагов. Примером могут служить давно сложившиеся традиции почитания сэра Уинстона Черчилля, Маргарет Тэтчер, сэра Уильяма Питта, Бенджамина Дизраэли, Уильяма Глэдстоуна, маркиза Солсбери, Дэвида Ллойд Джорджа, то есть сильных эффективных национальных лидеров. Своеобразная британская традиция превозношения великих личностей прошлого находит свое отражение как в средствах массовой информации, так и в исследованиях общественного мнения: к примеру, рейтинг 100 величайших британцев по версии ВВС, ныне возглавляет сэр Уинстон Черчилль.



Также Маргарет Тэтчер, часто до сих пор обвиняемая в авторитарных методах правления во время своего премьерства в 1979-1990 гг., тем не менее, пользуется заслуженным почетом среди большинства британцев. В общественно-политической дискуссии также поднимаются вопросы места Тони Блэра в национальной памяти Соединенного Королевства; по мнению многих обозревателей, политика его лейбористского кабинета в 1997-2007 годах была достаточно адекватной духу начала 2000-х годов. Десятилетнее премьерство Блэра, прежде всего, запомнилось британцам как модель крайней интерпретации «особых отношений» с США и следования в фарватере общей политики НАТО. Будучи результатом бесславного поражения консерваторов во главе с Джоном Мэйджором в 1997 году, премьерство Тони Блэра стало одним из пиков расцвета британского лейборизма и осталось в истории Великобритании как достаточно стабильный период благополучия и даже процветания британской экономики. Особенно ярко это проявилось в первый срок правления нового кабинета, когда Блэр активно взялся за радикальные реформы как политического облика правящей партии, став родоначальником левоцентристского «Нового Лейборизма», так и за децентрализацию власти в стране, поддержав создание шотландского и североирландского парламентов.

Тем не менее, очевидный провал кампаний альянса США и Великобритании в Афганистане и Ираке подвинул британское общество к переосмыслению своей роли в изменившемся мире. По сути, экономический кризис 2008-2009 годов, ввергнув в тяжелую рецессию Европу, стал сигналом к пересмотру многих принципов, на которых покоилась модель внешней политики Великобритании. Вскоре разразившийся кризис еврозоны поставил под сомнение само существование экономического фундамента единой Европы, и как следствие – и политического. Роль младшего партнера США также потеряла значительную долю популярности в глазах британцев еще в середине 2000-х годов, когда премьерское кресло под Блэром пошатнулось как из-за вопросов участия Великобритании в Антитеррористической коалиции, так и ряда внутрипартийных скандалов. Поэтому данные обстоятельства в итоге привели к постепенному осознанию неактуальности лейбористского курса как в борьбе с кризисными явлениями, так и во внешней политике. Провальное правление кабинета Гордона Брауна, преемника Блэра, ставшее одной из причин громкого поражения лейбористов на всеобщих выборах в мае 2010 года, также поддержало в обществе настроения в пользу отказа от теряющей актуальность модели внешней политики. Итак, провал Ближневосточной кампании в 2000е годы заставил Великобританию постепенно направить свои усилия на выход из региона, проблемы которого в альянсе с США в полном объеме решить не удалось. Как уже было сказано, кризис 2008-2009 годов окончательно вернул Великобританию в Европу, поставив перед ней проблемы еврозоны и собственной роли в Евросоюзе, который в последние годы отнюдь не является тихой гаванью.

Закономерно изменился и характер политической элиты. В 2010 году к власти пришла коалиция консерваторов и либеральных демократов во главе с Дэвидом Кэмероном и Ником Клеггом. Новыми лицами оппозиции стали лидеры лейбористов братья Эд и Дэвид Милибэнды. Молодость, активность и энергичность новых британских лидеров резко контрастировала с эпохой доминирования сильного, популярного и уверенного Блэра, умеренно самостоятельного Брауна и увядавших консерваторов. Приход Дэвида Кэмерона в качестве лидера тори в 2005 году вдохнул новую жизнь в консерваторов, которая, по выражению нынешней главы министерства внутренних дел Терезы Мэй, со времен Мэйджора являлась «унылой партией». На ведущие позиции в британском парламенте вырвались и либеральные демократы Ника Клегга, сумевшие найти общий язык с победившим на выборах Кэмероном и продемонстрировавшие кратковременный всплеск поддержки избирателей, потерявших доверие к традиционным партиям.

Нынешнее правление консервативно-либерального альянса как раз обозначило новый период в развитии во внешней политике Соединенного Королевства: постепенного отхода от модели «младшей сестры США» и все более возрастающего, подчас неконтролируемого, евроскептицизма. Однако если в отношении внеевропейских проблем можно говорить пока только о стремлении Британии уменьшить свою ведомую второстепенную роль на Ближнем Востоке и в Средней Азии, то наиболее проблемным вектором британской внешней политики на данный момент является вопрос роли и положения Британии в ЕС.

Опыт нескольких столетий европейской политики прекрасно иллюстрирует то, какое особое положение в Европе всегда занимала Великобритания. Непростая история взаимодействия Лондона с неспокойным континентом видела как периоды «блестящей изоляции» времен «европейского концерта», так и современный этап тесной политической и экономической интеграции в рамках Европейского союза. Несколько обособленное географическое положение Британии и ее опора на колоссальную колониальную империю побуждали Лондон в течение столетий стремиться играть на континенте роль арбитра, не связывая себя, тем не менее, обременяющими обязательствами в конфликтогенном регионе. Но уже на современном этапе, после десятилетий активного участия в интеграционных процессах единой Европы и провала кампаний на Ближнем Востоке, Великобритания демонстрирует признаки в значительной степени региональной державы, которая сосредоточена на участие в первую очередь в европейской жизни.



Однако и Евросоюз, как уже было сказано, переживает далеко не лучшие времена. Сложная ситуация в Греции, Испании, Португалии, Ирландии и Италии вынуждает европейских лидеров искать пути большей контроля над соблюдением бюджетной дисциплины стран-членов европейского сообщества. В качестве средства преодоления неконтролируемого роста бюджетного дефицита стран ЕС практикуется политика урезания бюджетных расходов, в первую очередь за счет социальных статей, зарплат госслужащим и пересмотра налоговой политики, что в свою очередь провоцирует социальную напряженность и недовольство населения. Безоговорочные лидеры ЕС, Франция и Германия, целенаправленно формируют курс на еще большую интеграцию Европы, дабы преодолеть очаги финансовых трудностей на юге Европы.

Что касается Великобритании, то практика сокращения госрасходов, стала основным рецептом борьбы с ростом бюджетного дефицита и безработицы в стране. Консервативно-либериальная коалиция Кэмерона-Клегга, сформировав правительство в 2010-м, противопоставила такие
меры бюджетной экономии намерениям лидерам лейбористского курса на увеличение иностранных займов для рекапитализации британских банков и создания новых рабочих мест.

В чем причины?


Говоря о причинах всплеска британского евроскептицизма в 2011-2012 годах, большинство европейских обозревателей связывают это явление с традиционным политическим и экономическим эгоизмом британского истеблишмента, который не желает еще большего ограничения суверенитета Великобритании в рамках теснейшей интеграцией с континентальной Европой. Непростая ситуация в финансовом секторе Соединенного Королевства и политика строгой экономии бюджетных средств заставляет Лондон активно пересматривать статьи своих расходов, в том числе и внешних. В первую очередь это касается размера британской доли в общеевропейском бюджете, из которого, помимо всего прочего, покрываются расходы на поддержание европейского бюрократического аппарата.

Также теперешнюю неопределенную ситуацию касательно будущего Британии в ЕС связывают и с традиционной склонностью британского общественного мнения к изоляционизму и стремлению к максимальной свободе рук. Лучше всего экономические причины настороженного отношения Лондона к трансформирующейся Европе выразил столичный мэр Борис Джонсон, умеренный евроскептик, в интервью в октябре 2012: «Да, мы состоим в элитном европейском клубе, однако мы платим необоснованно большие счета за свое членство в нем». Проблема излишних затрат на содержание надгосударственных структур, которые связывают Европу, ярко проявилась на брюссельском саммите в ноябре 2012 года, посвященном вопросам будущего финансирования семилетнего плана бюджетного плана до 2020 года. Премьер-министр Дэвид Кэмерон прибыл в Брюссель после очередного «бунта заднескамеечников» в Палате Общин, требовавших немедленного сокращения расходов Британии на содержание «еврократов» и обязательного сохранения льготного подхода к формированию европейских бюджетных взносов. Никакого соглашения по формированию бюджетного плана достигнуто не было, однако ноябрьский саммит стал один из первых случаев за последнее время, когда Дэвид Кэмерон завил Европе о принципиальной позиции против нарастания расходов на чиновничий аппарат, хотя и выступая дома за их увеличение с поправкой на инфляцию.

Позиции сторон в Лондоне


Несмотря на то, что взрыв евроскептицизма в Великобритании в основном связывают с собственно лондонскими политическими верхами, причины данного явления в силу особенностей структуры общественно-политических отношений в Соединенном Королевстве берут свое начало в британском электорате.

Согласно исследованиям агентства YouGov, до 40% подданных Великобритании выступают за выход страны из Евросоюза, и еще 40% требуют, по крайней мере, референдума по этому вопросу. Антиевропейские настроения рядовых британцев подкрепляются уже упомянутой политикой строгой экономии, проводимой по указанию Брюсселя, ростом безработицы в стране и ожидаемым в 2014 году наплывом более 250 тыс. болгаров и румын, которые получат свободный доступ к британскому рынку труда, а также и нежеланием терпеть увеличение налогов в пользу подержания европейской бюрократии и бедствующих стран ЕС. «Человек, который выведет нас из погибающей Европы и остановит поток иностранцев, лишающих нас работы, станет величайшим британским политиком со времен Черчилля», - комментирует происходящее в стране один из пользователей Twitter.

Отсутствие явных успехов правительства в борьбе с кризисом также порождает значительное недоверие рядовых граждан к ведущим политикам страны, даже несмотря на то, что 2012 год завершился вполне благополучно для Великобритании, которая провела Олимпийские игры и празднования Бриллиантового юбилея правления королевы Елизаветы II. По состоянию на конец 2012 года, оппозиционная Лейбористская партия во главе с Эдом Милибендом располагала поддержкой около 40% британцев и более чем на 10 процентных пунктов опережала правящих консерваторов Дэвида Кэмерона, чей кабинет проработал только половину своего пятилетнего срока. Что касается либеральных демократов Ника Клегга, партнеров тори по правящей коалиции, то они за короткий срок вернулись на задний план политической жизни Соединенного Королевства и рассчитывали на поддержку только 7% избирателей. Закономерным результатом распространения евроскептицизма в обществе стал рост популярности Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), которая выступает за немедленный выход Великбритании из ЕС и пользуется поддержкой 10-11% населения.

Показательна ситуация, в которой правящая коалиция консерваторов и либеральных демократов, пройдя только половину пути до будущих всеобщих выборов, уже уступает оппозиции в популярности. Однако это обстоятельство не является главной проблемой для Дэвида Кэмерона: другой важным фактом является все более нарастающее недовольство своим лидером среди рядовых членов консервативной фракции в Парламенте. «Бунты заднескамеечников» - нередкое явление в Уайтхолле, которое в свое время положило конец карьерам Маргерет Тэтчер, Тони Блэра и Джона Мэйджора, однако нынешний лидер консерваторов еще в свой первый срок допустил ряд серьезных размолвок в своей партии и настроил против себя ряд влиятельных партийных фигур, не говоря о сильной оппозиции лейбористов Милибенда. Консервативная партия, кроме вопроса Европы, раздроблена также по проблеме реформы церкви, легализации однополых браков и подходах к уменьшению бюджетного дефицита. В итоге скромные успехи его кабинета ставят под вопрос не только победу тори на всеобщих выборах 2015 года, но и пребывание Дэвида Кэмерона на посту лидера партии. В качестве наиболее вероятного преемника Кэмерона часто называют чрезвычайно популярного эксцентричного Бориса Джонсона.

Но все же именно вопрос о Европе является ныне наиболее сложным в политической жизни Лондона. Группа наиболее радикально настроенных консерваторов в Парламенте требует от премьер-министра немедленных решительных действий в защиту британцев от Брюсселя. Данная группа из 50-60 парламентариев также располагает поддержкой ряда влиятельных однопартийцев-евроскептиков, в частности, Терезы Мэй и Лайема Фокса, бывшего министра обороны. Мощный антиевропейский лагерь среди тори эпизодически идет на сближение с прагматичным Милибендом, который остро критикует Дэвида Кэмерона за его нерешительность и неосмотрительный подход к европейскому вопросу.

Премьер Дэвид Кэмерон, чувствуя огромное давление оппозиции и однопартийцев, тем не менее, придерживается умеренного и прагматичного подхода к решению проблемы поиска «нового соглашения» с ЕС. Он и его ближайшее окружение (Уильям Хэйг, Джордж Осборн) предлагают заключить с Евросоюзом новый договор о членстве Великобритании в ЕС, вернув ряд важных полномочий и вопросов из ведения Брюсселя обратно в Лондон. Это касается ряда норм правового регулирования, защиты британского бизнеса, бюджетной политики и ряда других важных аспектов, самостоятельное решение которых, по мнению британского премьера, поможет Великобритании защитить свои интересы в изменяющейся Европе. В идеале проект Кэмерона предусматривает модель особого положения Соединенного Королевства в Евросоюзе, в котором важнейшие финансовые и политические вопросы будут находиться в ведении Лондона, который, тем не менее, сохранит все преимущества присутствия в общем рынке ЕС и будет иметь голос в его регуляции.




Проект Кэмерона подвергается критике как со стороны Эда Милибенда, так и в Европе. Наиболее скептично по отношению к премьерскому плану отнесся Франсуа Олланд, заявивший в январе 2013 года: «Евросоюз – это не стол с блюдами; нельзя просто брать оттуда только то, что нравится, как будто это меню в ресторане». Модель «свободный рынок плюс максимум суверенитета» имеет очень немного шансов на поддержку проблемных членов ЕС, равно как и ее ключевых держав, однако, эта инициатива может быть поддержана Ангелой Меркель, которая скорее пойдет на ограниченную уступку Лондону, нежели допустит выхода Великобритании, третьего бюджетного спонсора, из ЕС и возможно спровоцирует «эффект домино».

Впрочем, Дэвид Кэмерон, в отличие от многих однопартийцев, считает, что «сохранение членства в Европейском Союзе – исключительно в интересах Британии, однако страна нуждается в большей гибкости со стороны Брюсселя». Важно также отметить, что удовлетворение требований о проведении референдума о членстве Великобритании в ЕС только еще громче заявило о реальной опасности выхода Соединенного Королевства из единой Европы. Эд Милибенд, указывает на то, что в целом неосторожное обращение с такой сложной темой порождает на ближайшие годы неопределенность для местного бизнеса и инвесторов, для которых перспектива выхода Великобритании из общего рынка равносильна потере твердых гарантий и защиты их инвестиций и иных финансовых активов в британской экономике. Однако зачастую в критике со стороны лидера лейбористов присутствует элемент популизма, что, тем не менее, позволяет ему оказывать давление на пошатнувшиеся позиции Кэмерона и в вопросе Европы, объединяясь то с проевропейски настроенными либеральными демократами Ника Клегга, то с другой важной силой в британском политикуме – радикальными евроскептиками UKIP.

Когда же речь заходит о партии UKIP, с ее популистскими лозунгами о полном и немедленном выходе из ЕС, проблема «нового соглашения» с Европой переходит в рамки межпартийной электоральной борьбы. Как уже было сказано, ее лидер Найджел Фередж, по всей видимости, надеется на будущих парламентских выборах стать третьей силой, которая определит, в чью сторону склонится чаша весов и кто из двух ведущих партий, объединившись с UKIP, наберет большинство в Палате Общин. Данная партия, ранее занимавшая маргинальные позиции, ныне опережает по популярности либеральных демократов и активно концентрирует вокруг себя поддержку всех евроскептичных избирателей, в том числе и привлекая потенциальных избирателей тори.

Дэвид Кэмерон еще летом 2012 года вступил в открытый конфликт с UKIP, публично усомнившись в дееспособности откровенно популистской партии, не имеющей четких целей в политической жизни, кроме требования выхода Британии из ЕС. С точки зрения стратегии межпартийного взаимодействия, это было серьезной ошибкой со стороны Кэмерона, и отныне его планам в 2015 году снова занять должность премьера стала угрожать еще и возможный союз между прагматичным и гибким Милибэндом и UKIP. Впрочем, пока такой альянс представляется крайне маловероятным, а вот потеря значительной части избирателей для консерваторов уже сейчас является угрожающей реальностью.

Важно также и то, как в свою очередь Дэвиду Кэмерону удалось использовать сложный вопрос о Европе во внутрипартийной политике. В середине января он, по аналогии со стратегией Гарольда Макмиллана и Эдварда Хита, позволил членам своего кабинета свободно вести дискуссию о членстве Соединенного Королевства в ЕС, несколько понизив градус напряжения в партии, а также и объявил о долгожданной речи по вопросам Британии в Евросоюзе в Брюсселе. Эта речь, неоднократно перенесенная на более поздние сроки, окончательно назначена на 22 января 2013 года и уже частично просочилась прессу. Своей ожидаемой речью Дэвид Кэмерон также успокоил многих влиятельных евроскептиков в Лондоне, а его обещание провести референдум о членстве в ЕС в 2017-2018 годах (то есть, в случае его переизбрания на второй премьерский срок) также привлекло на его сторону часть умеренных сторонников пересмотра роли королевства в Европе. Опросы издания The Guardian показывают, что данная стратегия уже принесла свои плоды, по крайней мере, в краткосрочной перспективе: к 20 января 2013 года отрыв между Консервативной и Лейбористской партиями сократился до 5-6 процентных пунктов.

Итак, из вышеописанного можно сделать вывод о том, что не в последнюю очередь взрыв неконтролируемого евроскептицизма в британском политическом процессе обусловлен активным эксплуатированием данной темы в популистском течении электорального процесса и ослаблении позиций правящей либерально-консервативной коалиции. Однако эта тенденция может иметь также и иные негативные последствия, поскольку популизм и эксплуатация столь серьезных тем, как проблемы членства Великобритании в ЕС может действительно поставить Лондон перед угрозой международной изоляции, особенно в случае одобрения идеи выхода из ЕС на референдуме в будущем. Никто из европейских лидеров на данный момент не готов видеть Великобританию вне Евросоюза, крайне сложным может оказаться и реализация проекта Кэмерона, которая может растянуться на десятилетия. В любом случае, правящей Консервативной партии на сегодняшний день представляется крайне невыгодным рост радикального евроскептицизма в стране, равно как и усиление лейбористской оппозиции на новой волне кризиса.

вторник, 29 января 2013 г.

Kill'em All: 30 лет из жизни Metallica (часть 1)

В истории рок-музыки, пожалуй, найдется не так много групп, которые своей деятельностью на музыкальном поприще вызывают что угодно - восторг, обожание, разочарование, гнев, злость - но только не равнодушие. Как правило, такие коллективы могут похвастаться богатой историей экспериментов, взлетов и падений, триумфов и провалов...Наверно, первая группа, которая приходит в голову вместе с таким набором характеристик - это калифорнийская Metallica. Одни из отцов трэш-метала, самая известная и популярная металлическая группа на планете, ныне - обитатели Зала Славы Рок-н-ролла, авторы как минимум пяти классических альбомов...и вместе с тем одна из самых одиозных и неоднозначно воспринимаемых банд на тяжелой сцене. Как эти четверо парней уже вот 30 лет взрывают мировую рок-сцену, в чем причина их выдающихся успехов и столь же громких провалов? В преддверии 30-летней годовщины их студийного дебюта включайте любимый диск Metallica и окунитесь в историю великой группы - мы будем искать ответ на этот вопрос!


"Жизнь начинается с косухи"

История "Металлики" тесно связана с судьбой ее двух основателей - датчанина Ларса Ульриха и американца Джеймса Хэтфилда, которые имели несчастье однажды в далеком 1981 году познакомиться через объявление в лос-анджелесской газете Recycler. Молодой Ларс Ульрих тогда был новичком в Голливуде: еще недавно он оставил перспективную карьеру теннисиста и вместе с родителями перебрался в Калифорнию из пригорода Копенгагена. Спортсмена в Ульрихе убила другая его страсть - музыка. Ларс, баловень судьбы, был без ума от вовсю тогда бушевавшей "новой волны британского тяжелого металла" начала 80-х, коллекционировал пластинки всех банд, которые только мог найти, а в свободное время предавался игре на ударных. В Лос-Анджелесе, на новом месте, Ларс позабыл о теннисе и загорелся идеей собрать собственную рок-группу.

Джеймс Хэтфилд, тогда 18-летний парень с непростой судьбой, но горячим сердцем, остался далеко не в восторге от уровня игры Ульриха, но это не помешало им крепко сдружиться и в будущем разделить общие разгульные будни гастрольной жизни. Хэтфилд был уже очень неплохим гитаристом, имел опыт игры в нескольких школьных группах, также, как и Ульрих, фанател от Black Sabbath, Diamond Head и Motorhead. По его собственному признанию, только лишь обширные связи Ларса в металлическом андерграунде все-таки убедили Джеймса попробовать создать группу вместе с чудаковатым ударником-датчанином.

Новоиспеченную группу Ларс окрестил Metallica, украв это название у Рона Куинтаны, который советовался с Ульрихом по поводу названия своего журнала о британской и американской металлической сцене. Хитрозадый датчанин отговорил Куинтану называть свое издание "Metallica" и приберег это громкое имя для собственной группы.

Вскоре Джеймс Хэтфилд пригласил в группу темнокожего гитариста Ллойда Гранта и басиста Рона Макгоуни. В таком составе молодой коллектив и начал первые репетиции в своем гараже. Тогда же и появилась первая песня группы Hit The Lights, которая впоследствии вошла в знаменитый сборник Брайана Слэгела Metal Massacre. Ллойд Грант выбыл из группы уже через несколько репетиций, так как, по словам самих металликовцев, "не тянул ритм", и вскоре ему на смену пришел не кто иной, как Дэйв Мастейн. Рыжий нахальный гитарист впечатлил Ульриха и Хэтфилда одной только своей разминкой на прослушивании, и был немедленно принят.



С новым талантливым гитаристом группа впервые выступила в мае 1982 года. Первое появление "Металлики" на сцене имело успех, и к середине 1982 года группа записала свое первое полноформатное демо - No Life 'till Leather. Набирающая обороты "Металлика" уже приобрела некоторую известность, но басист Рон Макгоуни, благодаря которому группа обрела репетиционную точку и машину, перестал устраивать ребят как музыкант, да и стал выпадать из коллектива, будучи явно не в восторге от постоянных пьяных дебошей, которые то и дело устраивали Ульрих, Хэтфилд и Мастейн. Так что скоро с Роном пришлось попрощаться.

К концу 1982 года Хэтфилд на концерте сан-францисской группы Trauma познакомился с Клиффом Бертоном - парнем с солидным музыкальным прошлым, исключительно талантливым бас-гитаристом. Хэтфилд остался под таким впечатлением от его бас-соло Anesthesia (Pulling Teeth), что немедленно принялся уговаривать Клиффа присоединиться к "Металлике". Тот согласился, но только с условием, что вся группа переезжает к нему в Сан-Франциско - подальше от ненавистной лос-анджелесской глэм-сцены. Новый виртуозный басист вдохнул в группу новую жизнь, и к началу 1983 года "Металлика" в новом составе махнула в Нью-Йорк для записи дебютного альбома на лейбле Megaforce Records.

Правда, общую оптимистичную картину портил один факт: Дэйв Мастейн стал настоящей головной болью для группы. По словам самих металликовцев, "он был столь же талантлив, сколь и невыносим". Данный товарищ до сих пор славится своим тяжелым характером и поразительной способностью вдрызг ругаться со всеми, кто имеет несчастье с ним работать. А вкупе с интенсивыным потреблением наркотиков и алкоголя Дейв становился неуправляемым и непредсказуемым. Что, конечно, не могло не волновать Хэтфилда и Ульриха...После ряда скандалов Дэйв Мастейн уже в Нью-Йорке в одно похмельное утро узнал от своих товарищей по группе, что он уволен.

Уже по дороге обратно в Калифорнию Мастейн в автобусе на полу нашел буклетик об опасностях применения оружия массового поражения. Рыжего гитариста, только что уволенного из "Металлики", привлекло в нем одно слово, "мегасмерть", обозначающее миллионы жертв гипотетического ядерного конфликта. Пожалуй, с этого момента можно говорить о начале истории группы Megadeth, созданной Мастейном в отместку за изгнание из "Металлики" и ставшей номером два в иерархии групп американского трэша после банды Хэтфилда-Ульриха. Но это, как говорится, уже совсем другая история...   


Свято место второго гитариста в "Металлике" пусто было недолго: вскоре Мастейна сменил Кирк Хэмметт из сан-францисской группы Exodus, ученик Джо Сатриани, очень талантливый парень, способный исполнять идеи с точностью компьютера. В таком составе (Хэтфилд, Ульрих, Хэмметт, Бертон) группа приступила в Нью-Йорке к записи своего первого альбома Kill'em All.

Дебютник Kill'em All стал настоящим прорывом в мире экстремального металла. Несмотря на невысокое качество записи, альбом стал настоящей библией раннего трэш-металла. Впрочем, об этом альбоме можно говорить только как о авангарде первой волны трэша, который еще не полностью отделился от спид-металла. Что касается материала, представленного на диске, что это были короткие скоростные и интенсивные композиции в духе Venom и Motorhead. Тексты Хэтфилда тоже не отличались особенной проникновенностью, да и чуть ли не добрая половина музыкального материала была сочинена еще Мастейном. Его перу частично принадлежат песни Jump In The Fire, Hit The Lights, Phantom Lord и Metal Militia. Интересна история с песней The Four Horsemen: она была написана Мастейном еще до его прихода в "Металлику" и называлась The Mechanix, но после его увольнения Хэтфилд изменил "глупые", по его мнению, текст и название, плюс Хэмметт добавил в песню медленную часть со смачным соло, которое, как сказал Клифф Бертон, было выдержано в стиле Тони Айомми. Ее оригинал можно услышать на ранних демо "Металлики", а также на дебютнике Megadeth в исполнении самого Мастейна.

В общем, дебютник "Металлики" удался на славу. Продавался он неважно, но зато ребята стали настоящими новаторами в металлическом андеграунде: так тяжело и быстро не играл тогда никто. Одна только Whiplash уже нарушала все установленные традиционные рамки музыки в жанре "метал": бешеная скорость и тяжесть стали визитной карточкой банды. После выхода нашумевшего Kill'em All молодая группа отправилась в небольшое турне с Venom, а позже уехала в Копенгаген записывать новый диск с продюсером Флеммингом Расмуссеном.

Второй альбом группы, Ride The Lightning, вышел в июле 1984 года и стал гигантским шагом вперед для "Металлики". Хэтфилд и компания взялись за очень сложные темы: несправедливая война, подавление инакомыслия, суицид, смертная казнь. Диск оказался полон шедеврами: альбом начинается с неожиданного акустического вступления перед Fight Fire With Fire (суперскоростной и супертяжелой для 1984 года вещи), далее следуют заглавная песня с великолепным соло маэстро Хэмметта, антивоенная For Whom The Bell Tolls (по книге Э. Хэмингуэя), первый медляк группы Fade To Balck, виртуозная Creeping Death, основанная на библейском сюжете об исходе евреев из Египта, а также эпический инструментал The Call of Ktulu по произведениям небезызвестного Говарда Лавкрафта,  любимого автора Клиффа.
Кстати, и на этом диске не обошлось без Дэйва Мастейна: в Ride The Lightning и The Call of Ktulu были использованы риффы его сочинения. Акустический рифф из инструментала Дейв Мастейн позже применил в композиции Hangar 18 1990 года. Единственными проколами на альбоме стали вымученные Escape и Trapped Under Ice, но все равно этот альбом показал миру новую "Металлику" - гораздо более серьезную, профессиональную и жесткую.




Время шло, армия поклонников "Металлики" неуклонно росла. Группа отгремела свое первое европейское турне с WASP и Armored Saint, а в середине 1985 года на фестивале "Монстры рока" в Доннингтоне ребята выступили перед 70.000 зрителей. Не теряя даром времени, "Металлика" снова вернулась в студию для записи нового диска.

Третий студийный альбом группы, Master of Puppets, вышел 3 марта 1986 года и буквально мгновенно разошелся тиражом в 500.000 копий, став золотым. Критики почти единогласно признают Master of Puppets лучшей работой "Металлики", а некоторые - величайшим метал-альбомом всех времен. Уже в наше время третий студийник "Mеталлики" возглавил рейтинг лучших металлических дисков по версии журнала Metal Hammer, а Rolling Stone в 2006 году отвел ему 27 место в списке величайших альбомов всех времен. Сказать, что Master of Puppets великий альбом - это ничего не сказать. Все 8 композиций альбома практически безукоризненны  материал диска доведен до совершенства буквально в каждой детали. Чего стоят одни только знаменитые Battery, Welcome Home (Sanitaruim), Disposable Heroes и Damage Inc.

Master of Puppets стал настоящей классикой тяжелого металла, даже его обложка с изображением крестов на солдатском кладбище стала знаменитой. Особо стоит отметить поистине непревзойденные Master of Puppets c ее классической интерлюдией, а также Orion - еще один безумно красивый инструментал от Клиффа Бертона, в котором он играет три басовых соло на дисторции. Нечего и говорить, что Orion стал едва ли не эталоном высочайшего исполнительского мастерства для бас-гитары. Основной гитарный рифф из Master of Puppets стал номером один в списке величайших металлических риффов по версии журнала Total Guitar.

А что же потом? Беспрецедентный релиз альбома и триумфальный тур с Оззи Озборном! Диск впоследствии стал 6-кратно платиновым и продержался в Billboard 72 недели. Правда, тур по США слегка подпортило дурошлепство Хэтфилда, который сломал руку, катаясь на скейтборде, и вынужден был до конца турне только ходить по сцене да вокалировать с гипсом на кисти. Временно стать ритм-гитаристом "Металлики" любезно согласился Джон Маршалл из Metal Church.

Казалось бы, у "Металлики" все было просто замечательно - ребята в самом сникерсе, три шедевральных альбома, туры по всему миру со звездами первой величины, пьянки и гулянки неимоверных масштабов, разгромы отельных номеров, - в общем, рок-н-ролл во всей своей красе. Остановить этот развеселый механизм по производству шедевров рок-музыки могло только нечто ужасное...И это произошло.

Metallica для всех

27 сентября 1986 года в семь часов утра близ шведского городка Льюнгби туровый автобус "Металлики", следовавший в Копенгаген, перевернулся на дороге. В автокатастрофе погиб один человек, Клифф Бертон. Ему было 24 года.
Мир рок-музыки в то утро понес тяжелейшую потерю действительно гениального бас-гитариста; известие о его смерти буквально через час облетело уже весь мир.

Хэтфилд, Хэмметт и Ульрих не получили серьезных ранений. Расследование полиции ни к чему не привело, водитель утверждал, что причиной аварии стало то, что он наехал на замерзшую лужу, хотя ни шведские полицейские, ни Джеймс Хэтфилд, обошедший дорогу на несколько сот метров, никакого льда не нашли. Сам Джеймс не раз утверждал, что водитель автобуса был пьян в то утро, либо заснул за рулем...Как бы то ни было, вину водителя доказать не удалось, никаких обвинений ему не было предъявлено.

Тело Клиффа кремировали, а прах развеяли на ранчо Максвелл. Дейв Мастейн, потрясенный вестью о гибели Бертона, в один присест написал песню In My Darkest Hour и посвятил ее погибшему басисту. Таков был конец истории "Металлики" с Клиффом Бертоном, который в 2011 году был признан одним из величайших бас-гитаристов всех времен. На церемонии прощания с Клиффом звучала его главная композиция - Orion.

Оправившись от шока, металликовцы с благословения семьи Клиффа принялись за поиски нового басиста. На прослушивание явились больше 300 человек, и ребята выбрали из них только одного парня, который, собственно говоря, пришел на прослушивание ради прикола и не особо надеялся занять место басиста в "Металлике". Этим парнем был Джейсон Кертис Ньюстед, чувак из захолустья штата Мичиган, игравший тогда в умеренно известной трэшевой команде Flotsam & Jetsam. Он был официально принят басистом в группу после громкой попойки с металликовцами спустя только 3 недели после похорон Бертона и сначала даже не поверил своему счастью.

В начале 1987 года обновленная "Металлика" отправилась продолжать турне в Японию. Джейсон показал себя классным басистом и, прежде всего, хорошим шоуменом: он стал в группе вторым фронтменом, часто общался с публикой, да еще и шикарно подпевал Хэтфилду на концертах. Однако, как гласят легенды, Ньюстед внутри "Металлики" прошел через жесткие испытания: ребята, еще не пережившие смерть Клиффа, позволяли себе частенько срываться на новичке и отпускать в его адрес всякие шуточки, причем не всегда добрые. "Да, у нас новый басист, - говорили металликовцы, - но он не Клифф". Ньюстед стоически перетерпел эту дедовщину, пока не стал полноценным членом группы, хоть и с запозданием.


Обложка мини-альбома Garage Days Re-Revisited (1987)
1987 год стал годом каверов и воспоминаний для "Металлики": группа выпустила мини-альбом Garage Days Re-Revisited, в который вошли новые каверы на Diamond Head, Holocaust, Killing Joke, Budgie и Misfits. Диск на удивление хорошо продавался, группа опробовала свою новую студию, а заодно и проверила Ньюстеда на профпригодность. Другим важным событием для группы стал выход фильма Cliff'em All, посвященный трем годам пребывания Клиффа Бертона в "Металлике". "Мы не собирались рыдать в каждом кадре фильма о нашей потере, - говорил Хэтфилд, - "Мы просто решили поделиться нашими воспоминаниями о Клиффе за бутылкой пива в теплой обстановке - так, как бы это сделал бы сам Клифф". И впрямь, первое видео группы состоит из множества интервью, записей концертных выступлений разных лет, рассказов о всяких забавных случаях из жизни группы с участием Клиффа Бертона.

Каверы каверами, а "Металлике" пора было уже задуматься о новом альбоме. Ребята приступили к записи нового диска с неуверенностью: ведь это был первый студийный альбом без Клиффа, без его зоркого глаза и музыкального таланта.

Работа над альбомом длилась 4 месяца в Лос-Анджелесе, снова под опекой Флемминга Расмуссена. И наконец 4 сентября 1988 года новый двойной альбом, названный ...And Justice For All увидел свет.

Он оказался несколько другим, чем Master of Puppets. Песни стали медленнее, длиннее и тяжелее, да и само звучание группы претерпело изменения. Вместо 5-7 минутных боевиков из предыдущих релизов ...And Justice For All содержал уже две почти десятиминутные композиции. "Металлика" на этот раз взялась за обличение всей ханжеской, по их мнению, морали в окружавшем их американском обществе. Продажность системы, фиктивная свобода, душная атмосфера лживых общественных устоев стали новыми темами творчества группы. Даже обложка альбома, изображавшая падающую статую Правосудия, с чаш весов которой сыпятся доллары, громко заявляла о протесте, который "Металлика" выразила в их новом творении.

Музыкальный материал на альбоме был гораздо прогрессивнее и сложнее всех предыдущих работ группы. Пожалуй, "...And Justice For All" стал чемпионом в дискографии "Металлики" по количеству всяких наворотов в техническом плане исполнения. Вступительная "Blackened" начинается с интереснейшей гитарной реверсии и дальше уже просто шокирует буквально с первой минуты громадным разнообразием риффов и приемов ударных партий Ульриха. Заглавная 9-минутная ...And Justice For All повествует о проблеме американского правосудия, навеянной одноименным фильмом с Аль Пачино. Следующие Harvester of Sorrow, Eye of The Beholder и The Shortest Straw тоже уже не отличаются скоростью, но зато хороши своей тяжестью и проникновенной лирикой. Особенно знаменитой стала сложная полубаллада One, основанная на книге Д. Трамбо "Джонни взял ружье" о солдате Первой мировой войны, лишившемся зрения, слуха, всех конечностей на войне и обреченном до конца своих дней мысленно молить судьбу о смерти. Кстати, скоростное соло Кирка Хэмметта из One заняло 7 место в списке лучших гитарных соло в истории.

Отдельного внимания заслуживает 9-минутный инструментал To Live Is To Die, исполненный по наброскам Клиффа Бертона. По мнению многих фанатов, To Live Is To Die превзошел все предыдущие творения Бертона. Альбом ...And Justice For All, по мнению слушателей, был наиболее металлическим среди всех записей Metallica. Диск уже через пару месяцев стал дважды платиновым, заняв 6 место в чартах США и 4 в Великобритании. Всего было распродано больше 8 миллионов копий альбома, а значит ...And Justice For All является на данный момент вторым самым продаваемым альбомом Metallica.
Хотя, не все было так сладко, как хотелось бы. Металликовцев жестко критиковали за рафинированное и сухое звучание гитар, за приглушенный звук ударных. Беда была и в том, что партия бас-гитары Ньюстеда была практически не слышна на альбоме, и можно только гадать, почему так получилось. Хэтфилд и Ульрих утверждали, что слабое звучание баса получилось из-за особенностей сведения альбома, но большинство фанатов посчитали, что Ньюстеда стерли с альбома ради издевки над ним.  Вообще, несмотря на громкий успех альбома, фанаты неоднозначно восприняли ...And Justice For All: до сих пор бытуют мнения, что вместе с Клиффом Бертоном умерла и Metallica.

После релиза последовал тур Damaged Justice, а позже металликовцы впервые были номинированы на "Грэмми" (но премию неожиданно получили Jethro Tull) и сняли свой первый клип на песню One (весьма крутой, кстати). Удивление металхэдов было велико, особенно учитывая то, что группа клялась никогда не снимать никаких клипов, которые ассоциировались у большинства металлеров с мейнстримом и коммерцией. Пожалуй, тогда, в 1989 году, из уст некоторых фанатов Metallica впервые прозвучал несмелый вопрос: "Они продались?..."

Ноты, деньги, две гитары

И впрямь, Metallica к концу восьмидесятых годов, помимо вкуса славы и обожания, начала проникаться и вкусом больших денег. Дела шли просто как по маслу: тур Damaged Justice завершился чрезвычайно успешно, и в октябре 1990 года группа снова вернулась в студию ковать новый альбом.

Продюсировать новый студийник металликовцы пригласили Боба Рока, известного по работе с Aerosmith, Bon Jovi и Motley Crue. Это слегка напрягло фэнов, которые испугались, что менстримовый продюсер может пагубно подействовать а антикоммерческое звучание Metallica (ох, какой же сюрприз их ждал в недалеком будущем!!).
Работа велась напряженная: альбом был перемикширован трижды, на его запись было угроблено около 1 миллиона долларов и три брака участников группы. Как гласят фанатские байки, металликовцы не раз зарекались когда-нибудь еще работать с Бобом Роком, впрочем и сам Боб, по его словам, нажил не одну седую волосинку от нервной работы с Metallica. И что же получилось в результате полутора лет адского труда в студии?

Пятый студийный альбом группы вышел 12 августа 1991 года, а через два дня он уже был дважды золотым. Безымянный альбом, который так и назвали - Metallica (или The Black Album по его черной обложке со змеей) возглавил чарты по обоим берегам Атлантики, и продержался на вершине хит-парадов месяц. Этому "черному альбому" суждено было стать самым продаваемым металлическим диском всех времен - на данный момент уже продано более 25 миллионов копий. Он практически сразу приобрел бриллиантовый статус и сделал Metallica метал-группой №1 в мире.

Что касается музыкального материала альбома, то тут стоит выделить "золотую четверку" - четыре самые сильные вещи на альбоме, до сих пор играющие из каждого утюга по всему земному шару - это Enter Sandman, Sad But True, и, конечно же, вечные The Unforgiven и Nothing Else Matters, которых не слышали разве что крайние жители Севера. Эти песни мгновенно отошли в разряд нетленки и с тех пор играются "Металликой" едва ли не на каждом концерте.

Остальные композиции тоже весьма и весьма интересны - это и Wherever I May Roam c ее восточными мотивами и интро на ситаре, и почти трэшевые Holier Than Thou и Struggle Within, и трагичная My Friend of Misery с басовым соло Джейсона. Нашлось на "Черном альбоме" место и для тяжелых громких вещей вроде The God That Failed и Don't Tread On Me. Качество звука для 1991 года - близкое к идеальному, ударные Ульриха прекрасны и хлестки, Ньюстеда не стали обижать с басом, вокал Хэтфилда превосходен, а соло Кирка Хэмметта - безупречны и в высшей степени мелодичны. Альбом побил все возможные рекорды, достиг всех вершин, уложил на обе лопатки всех конкурентов. Что же не так?

Беда заключалась в том, что "Черный альбом" был, по сути, абсолютно коммерческим и мейнстримовым, а также и предельно упрощенным в плане построения композиций. Где девятиминутные инструменталы, головокружительные скоростные риффы, неоднократные смены ритма и переходы? Песни на альбоме практически диаметрально отличались от всего, что "Металлика" сочиняла предыдущие 10 лет - теперь это была группа, которая писала песни, которые понравятся всем, а не только особо искушенным металхэдам. Часть убежденных трэшеров, возмущенные простотой и коммерческой направленностью альбома, вынесли свой безжалостный приговор - Metallica продалась". Выяснять, так это или нет - дело неблагодарное. Но скоро уже "Металлика" прорвалась на радио, на телевидение и стала фактически законодателем моды в мире мейнстримового металла.

На фоне всеобщего ажиотажа были сняты клипы Enter Sandman и The Unforgiven, а также выпущен фильм A Year and A Half In The Life of Metallica, подробно рассказывающий о трудном и кровавом процессе записи "Черного альбома"
В поддержку нового альбома "Металлика" отправилась в трехлетнее турне по всему миру, в рамках которого в сентябре 1991 года группа впервые выступила в России на фестивале Monsters of Rock в Тушино перед почти полумиллионной аудиторией. В ходе продолжительного тура "Металлика" посетила с концертами, помимо США, Великобританию и Японию.

Чрезвычайно коммерчески успешный совместный тур с Guns N' Roses едва не обернулся новой трагедией для "Металлики". 8 августа 1992 года в Монреале Джеймс Хэтфилд, не сориентировавшись на сцене, получил ожоги второй и третьей степени. Случилось так, что Джеймса забыли предупредить о том, что рабочие поменяли порядок распределения пиротехнических эффектов, и прямо во время во время исполнения Fade To Black он попал в 3,7-метровый огненный столб. "Я подумал в ту секунду: все, нашей группы больше нет", - вспоминал Джейсон Ньюстед. В результате поражены были руки, ноги и лицо Хэтфилда... Джеймса увезли в больницу, а растерянные Ларс, Кирк и Джейсон объяснились с публикой и понадеялись на помощь своих товарищей по туру, на Guns N' Roses. Как позже выяснилось, понапрасну.
К счастью, все обошлось: Джеймсу пришлось на время отказаться от гитары, и на помощь снова пришел Джон Маршалл, ставший ритм-гитаристом группы на оставшуюся часть тура. Хэтфилду пока до выздоровления приходилось только петь, заглушая сильную боль от ожогов обильным потреблением алкоголя.

 Творческий отчет по трехлетнему турне вышел в ноябре 1993 года в виде концертного бокс-сета Live Shit: Binge & Purge, окончательная версия которого вмещала записи концертов в Сан-Диего, Мехико и Сиэтле (это видео было сделано в 1989 году, еще во время тура Damaged Justice. Помимо видео, бокс-сет еще содержал футболку, плакат, буклетик и прочие маленькие радости для каждого фаната. Это сокровище стало 15-кратно платиновым.

В 1994 году "Металлика" выступила на Вудстоке, и после более чем трех лет оглушительных концертов по всему миру наконец снова вернулась в студию работать над новым альбомом. Летом 1995 группа отыграла три шоу в Доннингтон-парке и полностью погрузилась в работу над долгожданным преемником "Черного альбома".

Продолжение следует....



суббота, 10 ноября 2012 г.

Scottish Independence: is this a good idea?


Europe, now enduring the financial and economic upsets, once more becomes area of political struggle, emerging as defense action to the vast integration processes uniting with variable success the peoples of rather controversial historical coexistence experience.



What is at issue is the phenomenon of so-called "well-fed separatism", waves of which periodically overflow unlikely not all prospering liberal democracies of the united Europe: in Belgium the problem of relations between Flanders and Wallonia is widely known, Spain is now undergoes sharp outburst of the Basques' and the Catalans' nationalism, the aspiration towards self-determination is regularly announced by Corsica's, French Brittany's, Northern Italy's residents and other European regions' dwellers. Similarly the UK is not the exception; its unity is now still being actively challenged by the Scottish nationalists.

Scotland being in the union with England and other UK countries since 1707, enjoys the limited autonomy within the Great Britain, and as well is entitled to uphold its own Parliament which is authorized to deal with the issues of health care, environment, education, transport, tourism and justice. Also Scotland has its own national Presbyterian Church. Nevertheless the determinative issues of taxation and foreign affairs are governed by London, including fields of municipal service financing and the redistribution of the funds received from North Sea oil and gas deposits running and Scotch whiskey export that consist the substantive part of the country's incomes. On the whole, now Scotland stays within the political, financial, fiscal, and monetary union with England and other countries of the UK, recognizing British monarch's sovereignty over itself.

Nowadays the issue of Scottish independence is being actively raised by the Scottish National Party, which since 2011 enjoys the unsteady majority in the Edinburgh Parliament. The declaration of independence from London is of paramount importance to the party lead by Scottish First Minister Alex Salmond, despite the figures acquired by a number of surges establishing that only up to 36-40% of Scots really support the aspiration towards the independence.

The SNP above all emphasizes the strictly political side of separation from the UK. According to Alex Salmond, Scotland, once acquiring the independence, would be entitled to be considered as continuing state of the United Kingdom, notably to become a member state of the European Union automatically, having amended the particular acts of the EU membership. Although the precedent of liberal EU member state's breakup will undoubtedly evoke disapproving reaction of the states that also in some degree undergo the problem of separatism: among them are Spain, France, Belgium, Netherlands. From the other side, nationalists convince, rejection of independent Scotland entering into the EU would be the violation of all principal postulates of the United Europe.

In any case, according to the SNP, the independent Scotland would be capable to acquire the semi-automatic membership in the EU, having hold the negotiations on the representation in Europarliament. The future of the monetary union with the UK still remains indefinite as, according to the party's leadership, independent Scotland would unlikely stay within the sterling circulation zone for long-time period. The probability of Scottish joining the eurozone also will be unacceptable for the major EU states at least during the period of general crisis of euro and long-term recovery. Besides, rejoining the re-surging facilities funds in Europe, Edinburgh will also face the problem of stead increase of EU spending and the necessity to negotiate more or less acceptable level of its funding.

Moreover, the independent Scotland will also be deprived of the privileged approach to the EU funding as Edinburgh will not provide special backing of farm households unlike the UK. The substantive part of young Scottish state's incomes would be the yet mentioned traditional export of Scotch and active development of oil and gas deposits in the waters of Orkney, Shetland, Faroe Islands and Hebrides. However, these deposits are to be shared between the UK and Scotland. New independent state of Scotland is thought to be a neutral  nonaligned republic freed of nuclear weapons as well as objectionable to host the Trident missiles deployed in Clyde estuary. Nonetheless, relations with NATO and its security system still remains a stumbling block dividing the stances within the SNP.

The referendum questioning the matters of independence declaration is planned on autumn 2014, and prime minister David Cameron has already given his principal consent to conduct the possibly forthcoming plebiscite in Scotland. The ruling coalition of the Conservatives and the Liberal Democrats demonstrate the rare unity of stances with the Labour Party when it comes about the issue of independent Scotland, relying on the support of their allies, the Scottish Labour, who are the principal SNP's rival.
 "The idea of Scottish independence concerns only one person in the UK, and he is Alex Salmond", claimed David Cameron during the Conservative Party conference in October 2012.
Concurrently the fierce struggle goes on not only over the idea of the UK breakup, but also over the details of plebiscite's conduct: voting procedure, age franchise, credentials of Scottish Parliament and procedure funding. During the negotiations with London Scottish nationalists primarily demanded not only simple independence questioning, but also public inquiry on the expansion of Edinburgh's powers in the fields of taxation and governmental refinancing. The second question was subsequently denied by London government considering its ability to extend Scottish financial autonomy beyond the dependence on self-determination inquiry results.

It is also very important to notice that for the sake of the greater support nationalists reached out Cameron's principal consent on 16- and 17-aged teenagers' plebiscite voting. As the investigations show, the young Scots are traditionally attached to such radical political innovations in much greater degree than the older and much more moderate sectors of Scottish society. This unprecedented solution in British constitutional law was interpreted as the indubitable bonus to the nationalists' chances.

On  October 15, 2012 during David Cameron's short-term visit to Edinburgh an agreement on appropriate autumn 2014 plebiscite conduct was signed. Thus the unionist group "Better Together" and its separatist rival "Yes Scotland" are conceded to run their campaigns for the minds of Scots in forthcoming 100 weeks. As a whole, the deal despite being a concession of London, in significant degree embarrasses the SNP, because the matters of financing, conduct and legal control of future plebiscite are totally left on Edinburgh responsibility. The important aspect of nationalist referendum plan, the choice between the independence, denying it or the greater Scottish autonomy, is also neutralized by Cameron thus annihilating the SNP's chances to achieve the wider freedom in taxation and income refinancing.

Salmond as the Scotland First Minister would be totally satisfied with the "devolution plus" model, although the agreement opens the way exclusively for all Scots to reconsider their position in the UK, but unlikely gives a definite answer in favor of Scottish statehood's restoration.